Глава 4

Обжигающий плотный пар, заклубившись от печи, поднялся под потолок, перьями
разлетаясь в горячем воздухе. Щемящая истома разливалась по телу,
расслабляя и успокаивая. Даже боль в плече, казалось, начала понемногу
утихать. Нибур вытер капельки пота с лица и пригладил мокрые волосы.
Они не стали искать городской постоялый двор, а воспользовались
предложением караванщика и остановились в его доме. Винзах, конечно же,
старался вовсю, желая угодить своим спасителям. И не преминул растопить
баню, которая пришлась очень кстати. Сигнейские бани славились далеко за
пределами Пограничья. А местный квас, которым щедро снабдил их караванщик,
был просто великолепен.
Наштак с видимым удовольствием отхлебнул из ушата прохладный напиток и
облегченно вздохнул.
- Так что ты думаешь, Нибур? - спросил он наконец, отставив в сторону ковш
и растянувшись на деревянной широкой лавке, теплой и темной от влаги.
За время пути до Сигнея они так и не успели поговорить о том странном
происшествии в лесу. Обсуждать это так, чтобы слышали все, им не хотелось.
Наедине они остались только сейчас.
- Ты имеешь в виду Ендаря? – Нибур окатил себя чистой водой из бочки и
снова сел.
-Да. Что касается меня, я не знаю, что думать… Мы видели его, уезжая из
таверны…. Он не мог оказаться в караване раньше нас…
- Он вообще не мог оказаться в караване, раз уж на то пошло… Впрочем, это
мог быть его брат-близнец. Может, и мы что-то напутали… - Нибур осторожно
поправил амулет в виде четырехлистного клевера, который висел у него на
шее.
- Ерунда! – Наштак в запальчивости вскочил с лавки. – Говорю тебе, лорд,
это был Ендарь!… Сам ты брат-близнец… - уже мягче сказал он.
Перемена в голосе Всадника заставила Нибура посмотреть на него.
Наштак внимательно рассматривал его руку.
- Н-да… Опухоль таки-есть. Кость цела?
- Цела вроде… Все нормально, Наштак. Я в порядке… - Нибур привстал со
скамьи. – Послушай…Ты спас мне жизнь. За мной – долг чести…
- Неужели? О, мой лорд, долг чести, какая прелесть!…– Всадник весело
улыбнулся. – Как жаль, что ты не хорошенькая служаночка. Впрочем…. – его
взгляд плавно заскользил по мускулистому телу Нибура.
- Перестань. Я серьезно…. – Нибур неожиданно почувствовал себя неуютно. Он
машинально поплотнее запахнул полотенце вокруг пояса.
Это торопливое движение не ускользнуло от внимания капийца. Однако он
подавил лукавую усмешку.
- А если серьезно, мой лорд, то нам многое предстоит сделать вместе. Думаю,
у тебя еще будет возможность вернуть долг. Во всяком случае, в ближнем бою
тебе нет равных, - Наштак многозначительно потрогал свою челюсть.
Нибур широко улыбнулся:
- Если хочешь, я научу тебя этому приему.
Ухмыльнувшись, Наштак присел на лавку.
- Хм… Нибур… Скажи, эти шрамы… Откуда они? – спросил вдруг Всадник.
Не все раны затягиваются без следа. Рубцы остаются и на теле, и на душе.
Нибур помнил каждый пропущенный удар, и парочка из них вполне могла стоить
ему жизни. Хотя этот страшный опыт, пожалуй, не прошел даром. Он научился
ценить жизнь, и не только свою. Свою он научился защищать.
- Да так… Турниры, охоты, всякое бывает… - Нибур потянулся к ушату с
квасом.
- Ага, ага… Лорд, у тебя вилка нигде случайно не завалялась, а? –
презрительно заметил Наштак.
- Ты о чем ? – Нибур непонимающе уставился на Наштака.
- Лапшу с ушей снимать нечем. А то так и свешивается… - Фыркнул Всадник. –
Турниры, охоты… С каких это пор на турнирах стали наносить смертельные
удары? Хе… А давно ли местные волки научились владеть мечами и дротиками?
Ты меня ендаревскими байками не корми, Нибур. Не хочешь говорить – не надо.
Так и скажи. Но не думай, что я не могу отличить турнирные царапины и следы
волчьих зубов от ран, полученных в сражении.
Нибур устало вздохнул. Спорить не хотелось. И говорить об этом тоже не было
ни малейшего желания.
- Хорошо… Возможно, ты и прав… Может, как-нибудь потом…
- Ладно, потом так потом… - Наштак откинулся назад, к горячей стене,
покрытой каплями влаги, и закрыл глаза.
Некоторое время они молчали. Воздух был настолько плотен, что казалось,
можно услышать, как белые крупинки пара сталкваются между собой, кружась у
потолка.
- И все же, почему ты так уверен, что этот человек из каравана
действительно Ендарь? – вернулся к прерванному разговору Нибур.
- Хм… Ну, во-первых, у меня хорошая память на лица. А во-вторых,
брат-близнец исключен хотя бы потому, что у Ендаря есть шрам на правой
щеке. Ты допускаешь, что эти ребята могут быть столь похожи?
- Может, нам просто показалось?… - Нибур поерзал на лавке.
- Нам обоим? – Наштак вопросительно поднял бровь. – Нет, мы видели его. И
это был он…
- В таком случае, выход только один – нам нужно спросить Винзаха об этом
человеке. Пусть расскажет о нем все, что знает. – Нибур поднялся. – Я пойду
в дом… Надо бы отдохнуть, а заодно пообщаться с караванщиком…

Город Сигней славился не только своими превосходными банями, узкими,
похожими на лабиринты улочками и множеством лавок, лавченок и пивных домов.
Раз в год, на главной торговой площади города открывался Сигнейский базар.
«Нуу, это тебе на Сигнейский базар дорога…» - говорили обычно тому, кто
мечтал приобрести нечто невиданное и диковинное в здешних краях. Ходили
слухи, что здесь можно купить и продать все, что только пожелаешь. А если
повезет, то столкнуться с торговцами из самой Дикой Степи. Что, впрочем,
случалось редко, но все же случалось. В других городах о них и слыхом не
слыхивали. Недаром в эти летние дни с разных городов и селений стекались в
Сигней купцы, ремесленники, воры и просто толпы любопытных, желающих
поглазеть на великолепие товара всех цветов, размеров и запахов. Сюда же
спешил и Винзах со своим караваном. Благодаря неожиданной помощи трех
воинов он сумел сохранить свою жизнь и свой товар, и теперь буквально
светился радушием и почтением. Что, несомненно, было неплохо для Нибура и
Наштака.
Вот и сейчас, после заботливо растопленной бани, их ждала гостиная с
тлеющим камином и густой свежий эль в запотевших тяжелых кружках.
- Послушай, почтенный Винзах… - Нибур сидел в плетеном кресле и задумчиво
вертел в руках золотой перстень. Обычно светский этикет требовал сначала
осведомиться о делах собеседника, проявить интерес к его жизни и проблемам,
разделить его радость и посочувствовать неудачам. Но злополучный Ендарь не
давал Нибуру покоя, а на соблюдение правил хорошего тона, откровенно
говоря, не было сил. – Как случилось, что ты взял в такой опасный путь
столь малочисленную охрану?
Всадник, расположившийся рядом, тут же отвлекся от внимательного
разглядывания углей в камине и с интересом перевел взгляд на Винзаха.
Торговец, сидевший напротив Нибура у камина, улыбнулся в усы:
- Не скажи, благородный лорд… Тут и мало охраны плохо, и много – ничего
хорошего. Ну, посуди сам. Была бы у меня, допустим, дюжина. От разбойников
этих, возможно, и отбились бы. Так ведь и убытку больше: хлеб, оплата – все
вдвойне. И интерес ненужный привлечь можно. С какой такой стати вокруг пяти
тюков и трех мулов столько народу трется? Эдак можно не только лесных
кровопийц на свою голову привлечь… А полдюжины – оно самое. Южные прасолы –
охрана надежная, проверенная, не первый год с ними хожу. А вот поди ж ты,
вышла оказия… - Винзах махнул рукой.
- А тот, со шрамом на щеке, разве с Солончаков? Мне показалось, что он не
похож на прасола. – Нибур надел перстень на палец и взглянул на Винзаха.
- Со шрамом?… Эээ… Что-то не припомню я такого, благородный лорд, уж
извини… - Винзах был явно удивлен.
Нибур и Наштак переглянулись. Они ожидали чего угодно, были готовы,
казалось, к любому ответу. Но только не к такому.
- Ты уверен, почтенный? – Нибур даже подался вперед, отчего плетеное кресло
сдавленно скрипнуло. – Рост невысокий, крепкий такой, рожа недовольная,
борода у него была…
- Так у них у всех бороды, они их отродясь носят. А вот шрама не было, как
есть не было. – Винзах говорил слишком уверенно для того, чтобы его можно
было заподозрить в обмане. Да и смысла врать ему никакого не было.
- Постой, постой… как же… - Нибур в замешательстве переводил взгляд с
Винзаха на Наштака и обратно. – Там, на поляне… Ты и пятеро охранников… Он
стоял ближе всех к тебе…
- Почему пятеро? Четверо их со мною было, двое-то еще в засаде погибли, да
хранит Единый их души… Полдюжины я нанимал… Да что ты, благородный лорд!
Что ж я, считать не умею… - Винзах начал терять терпение, и плохо скрывал
растущее удивление и раздражение. – Семеро нас при караване было. Может,
тебе это и незачем, да и правильно, каждый свое дело должен знать… А только
у нас, торговых людей, испокон веков заведено, что многое в нашем деле от
удачи зависит. И приметы всякие, и напутствия мы четко соблюдать должны,
чтобы от неожиданных бед себя оградить. Число семь – число доброе,
надежное, поэтому малыми караванами торговцы сами-седьмые ходят. А восемь –
число пустое, дурному глазу подвластное. Уж не мальчик, сколько лет хожу…
Не знаю я, благородный лорд, устал ты с дороги, наверное, еще и сил положил
столько, меня выручая… - Торговец, очевидно, вспомнив о лесном
происшествии, поубавил пыл. – Показалось тебе, наверное, оно бывает… А я
тебе все говорю, как есть. И ошибки тут быть не может. Шесть охранников у
меня было, и все прасолы. Так-то вот…
Нибур открыл было рот, чтобы ответить, но в разговор неожиданно вмешался
Всадник:
- Да, Винзах, караваны водить – дело хитрое. Да ты не обращай внимания на
лорда нашего, у него после бани твоей еще пар из ушей не вышел. А устали мы
изрядно, это точно. Ты лучше вот что мне скажи, где бы нам здесь найти
парочку суру-танских мулов? Знаешь ведь, наверное, не первый раз на базаре,
а? – и он хитро подмигнул торговцу.
- Как не знать, знаю, почтенные, - Винзах с видимым облегчением сменил тему
разговора. – Вот, к примеру, если пойдете по главной улице на площадь, то
как раз справа конюшня будет, почти у самого базара.
- Ну и отлично, завтра с утра и пойдем. – Нибур наконец смог взять себя в
руки, хотя выглядел еще довольно растерянным.
Дальнейший разговор как-то не клеился, и скоро Винзах, сославшись на дела,
покинул их, наказав в случае малейшей необходимости непременно к нему
обращаться.

Конюшня, о которой рассказал им торговец, находилась как раз напротив
базара. Даже в столь ранний час на базарной площади уже вовсю суетились
люди: таскали тюки, развязывали тесемки мешков и дорожных сум, раскладывали
на прилавках товары.
Нибур нащупал на поясе увесистый кошель с баронским золотом и решительно
толкнул деревянные ворота, над которыми была заботливо подвешена стертая
подкова, так, как и полагалось, «рожками» кверху. Такой знак должен был
приманивать в дом удачу и процветание в делах.
Наштака с ним не было. Вчера вечером капиец «ушел прогуляться на пару
часиков» по городу. Вернулся он только на рассвете. Нибур не стал
интересоваться, где он был все это время. Сладковатый пряный аромат,
исходящий от его одежды, и довольная ухмылка сытого, наигравшегося самца
говорили сами за себя. Женщины Пограничья издавна пользовались душистыми
ароматическими маслами, и ночные похождения Наштака не вызывали сомнений у
Нибура. Поэтому, проснувшись с первыми криками сигнейских петухов, он
благоразумно решил не будить Всадника, понимая всю бесполезность этого
занятия.
К слову сказать, Нибур был благодарен Наштаку за столь своевременное
завершение разговора о призрачном Ендаре. Рассказ торговца казался вполне
правдивым, но он абсолютно не вязался с тем, что они видели. В душе у
Нибура с того вечера прочно поселилось стойкое ощущение опасности,
невидимой, скрытой угрозы. Он не мог объяснить ее, не мог понять, и от
этого смятение Нибура только усиливалось. Быть может, загадка старого
охотника таилась где-то рядом, а может, лишь в самом сердце Дэрмурской чащи
они смогут найти на нее ответ. Во всяком случае, такое с ним случилось
впервые. Но это лишь добавило ему уверенности в необходимости их
экспедиции. Отступать он не собирался.
Стойла с мулами находились в самом конце конюшни. Нибур в сопровождении
хозяина прошел по коридору, устланному свежей соломой, успев заметить, что
живность здесь отличалась разнообразием. Крупные, мускулистые грассийские
рысаки стояли бок о бок с низкорослыми лесными лошадками. Нибур неплохо
разбирался в лошадях, но с мулами дела иметь ему не приходилось. Поэтому,
когда хозяин предложил ему трех самых высоких и самых выносливых на вид
животных, намекнув на их капийское происхождение, Нибур без лишних слов
согласился на сделку. Цену торговец заломил немалую, однако суру-танские
мулы всегда были не дешевы, учитывая их рабочие качества и расстояние,
которое проделывали неутомимые купцы, чтобы раздобыть и привезти на север
этих четвероногих.
Когда Нибур вернулся с покупкой, Наштак, выспавшись и пребывая в прекрасном
расположении духа, поил Грома прохладной ключевой водой. Он всегда сам
ухаживал за своим жеребцом, особенно строго следя за содержимым его
кормушки.
- С добрым утром… - ехидно пробурчал Нибур, привязывая последнего мула к
кованому железному кольцу в стене навеса.
Наштак повернулся к Нибуру, чтобы ответить на колкость. Взгляд Всадника
остановиться на приобретенных мулах. Хмыкнув, он отставил в сторону пустое
ведро и молча приблизился к мулам. Цепким взглядом он осмотрел животных с
головы до ног.
- Скажи, мой Лорд, ведь ты покупал мулов из Суру-Тана? И сколько баронского
золота ушло на этих красавцев? – спросил наконец капиец.
- Ровно столько, сколько стоят эти животные в этих краях… А в чем дело,
Наштак?
- А дело в том, что я воспылал страстным желанием познакомиться с их бывшим
хозяином… Поехали, ты сам все поймешь, - Наштак снял со стены уздечку.
От дежурного радушия хозяина конюшни не осталось и следа, когда он увидел у
себя на пороге утреннего покупателя в сопровождении капийца. Однако
прожженный торговец все же сумел стереть досаду с лица и изобразить на нем
выражение, которое где-нибудь среди арк-рейских пастухов, чья угрюмость и
основательность вошла в поговорку, сошло бы даже за доброжелательное.
- «Ас-Субудах. Лошади, мулы, ослы, равно и прочая верховая скотина, вьючные
тож», - по слогам, с наивным лицом деревенского увальня на первой в жизни
ярмарке прочел Наштак. Нибур удивленно покосился на конокрада – хотя
Всадник и не был похож на выпускника Анадирского Университета, читать он
умел, как пару раз имел случай убедиться лорд, преизрядно, и отнюдь не
только простейшие вывески.
А вот хозяин, похоже, вздохнул с облегчением – что ж, среди капийцев
попадались и такие – простоватые степняки, зачастую едва выучившиеся читать
и по-детски гордившиеся этим. В конце концов в премудростях грамоты
суру-танский купец всегда обставит степняка, а вот если речь зайдет о
статях лошадей да мулов – тут уж вряд ли. А именно на эту тему торговец и
не хотел заводить разговор.
- Ты неплохо для степняка… э-э-э… в смысле, ты неплохо овладел грамотой,
почтенный! – снисходительно пробасил Ас-Субудах. – Похвально видеть в сыне
степей столь…
- Да я знаю, мне уж говорили, - простодушно отмахнулся Наштак. – Кстати,
сдается мне, что твоя вывеска написана с ошибкой!
Покраснев от гнева и в то же время украдкой окинув взглядом написанную
грассийской вязью вывеску («Ой-бой, неужто и вправду попустил Единый?…
вроде нет, всё в порядке…»), купец подступил к Наштаку:
- Не для того я три года зубрил языки в тимгане, чтобы первый встречный,
вчера научившийся читать…
- А все же ошибка есть, – ехидно продолжил Наштак, не обращая на реплики
хозяина ни малейшего внимания. – Запятую, запятую вместо точки надо было
поставить после твоего имени, почтенный! Тогда и впрямь вся скотина,
имеющаяся в твоей конюшне, была бы перечислена верно и полностью…
Нибур, хоть уже и догадываясь, что и с мулами, и с торговцем, похоже,
что-то не в порядке, не смог сдержать ухмылки. Опешивший торговец, не вдруг
сообразивший, что его просто-напросто приравняли к мулу, стал кликать
стражу, чтобы выпроводить нахального капийца. Однако Наштак не стал
дожидаться, пока появятся неспешные ребята из Внутренней Стражи.
- Аллар иль-неро алларе сомнэ эбор нар-ни, - тихо произнес Всадник.
Нибур не знал капийского языка, поэтому для него смысл фразы, сказанной на
старинном наречии Страны Заливных Лугов, остался более чем туманным. Но по
реакции купца он догадался, что ничего хорошего Наштак не имел в виду.
Ас-Субудах побледнел, отступил от Наштака и медленно опустился на тюк сена
у стены. От былой спеси и следа не осталось.
Тем временем во дворе раздался топот охраны.
- Отпусти стражу, аллар, они здесь ни к чему, - так же тихо процедил
Наштак.
Купец вздрогнул, поднял голову и громко приказал приближающейся страже
убираться восвояси, крикнув, что их помощь больше не нужна.
- Послушайте, почтенные, послушайте… - залепетал он вдруг, повернувшись к
визитерам и чуть ли не падая на колени. – Виноват, нечистый меня попутал…
Чтоб сгореть мне на этом месте… Пощадите… Вот, возьмите… - Трясущимися
руками он вынул из-за отворота кафтана расшитый кошель, в который этим
утром припрятал золото Кэгарда, и протянул его Наштаку.
- Это не все, почтенный, - взвесив кошель на ладони, капиец передал его
Нибуру. – Если ты помнишь, благородный лорд переступил порог твоего дома в
надежде купить суру-танских мулов…
- Да-да, конечно… Позвольте мне помочь вам выбрать…
- Сами справимся, - резко оборвал купца Наштак.

Нибур и Всадник покинули конюшню в сопровождении двух новых мулов,
придирчиво выбранных Наштаком из всей вьючной живности. Оба мерина, гнедой
и пегий, были небольшого роста и не отличались особой статью, но Нибур
сразу обратил внимание на их высоко поставленную шею и крепкие копыта.
Ас-Субудах отдал им золото барона, даже не попросив вернуть прежнюю
покупку. В результате они получили четырех мулов, не заплатив за них ни
единой монеты.
Они проехали полдороги до дома Винзаха, прежде чем Нибур, устав ждать
объяснений, попросил капийца расказать, что же произошло между ними и
незадачливым купцом.
- Видишь ли, Нибур… - Нарочито растягивая слова, начал Всадник свою
назидательную речь. – Капийские торговцы – народ в большинстве своем
честный и добропорядочный, но «паршивые овцы» встречаются и среди них. Этот
ослиный выкормыш решил надуть тебя, мой лорд. Он продал тебе животных, не
имеющий никакого отношения к суру-танским мулам. Пришлось ставить наглеца
на место…
- А кого он мне продал? – перебил Наштака Нибур.
- Самых обыкновенных мулов. Мул Суру-Тана – особая ветвь. Эти выносливые,
сильные животные происходят от лошадей породы крэсс, которые не слишком
быстры и грациозны, но зато славятся своей неприхотливостью и спокойным
нравом… Да уж, Нибур, на Сигнейском базаре отовариваться – это тебе не
мечом махать, - Наштаку явно доставляло удовольствие чувствовать свое
превосходство над лордом Высшей Касты.
- Понятно… - вздохнул Нибур. – Что ж, признаю свой промах…
- Вот-вот, и еще какой. И тем не менее все окончилось как нельзя лучше. Мы
бесплатно заполучили хороших мулов, а два твоих утренних приобретения, так
уж и быть, подарим нашему почтенному Винзаху… Это уже второй должок, не
так ли? – довольная улыбка на лице капийца стала еще шире.
- Ничего, придет время – сочтемся… Сегодняшний день потратим на подготовку,
а завтра утром мы должны выехать к границе Дикой Степи. Надеюсь, «ночные
прогулки по городу» на сей раз отменяются?– Нибур умел признавать свои
ошибки, но скромностью его напарник никогда не отличался, и настала пора
немного охладить пыл Наштака.
- Пожалуй обойдусь, тем более что перед дальней дорогой нужно как следует
выспаться. – Наштак сделал вид, что не обратил внимания на прозрачный намек
Нибура.

Закупив продовольствие и воду, Наштак и Нибур с помощью Винзаха упаковали
все это в дорожные тюки. Винзах с большой радостью принял мулов в подарок,
надавал им много полезных советов и добавил кое-что в поклажу и от себя.
Утром экспедиция покинула торговый город. Туманы здесь были редки, да и те,
что иногда появлялись в низинах, быстро развеивал сухой теплый ветер. Лес
постепенно редел, деревья становились все ниже, а их листва – светлее. Мох
на стволах побурел и высох. Кое-где по краям дороги стали попадаться
небольшие колючие кусты с тонкими узкими листьями. Их становилось все
больше.
- Кимиз… - Наштак задумчиво кивнул на колючку.
- Это он? – Нибур повнимательнее вгляделся в куст.
- Ну да… Говорят, его шипы ядовиты в период цветения. А плоды съедобны…
- Никогда не видел его раньше.
- Так знакомься, мой лорд, - Наштак приостановил Грома, и, приподнявшись на
стременах, указал Нибуру туда, где кончалась последняя чахлая кромка леса,
и земля сливалась с горизонтом, утопая в дымке песчаной пыли. – Перед тобой
Дикая Степь. Ты чувствуешь ее дыхание?…

Глава 5

Костер разгорался неохотно. Пробурчав что-то в адрес «проклятой колючки»,
Наштак наклонился и подправил веткой несколько тлеющих сучков. Пламя
взметнулось чуть выше, выбросив сноп горячих искр. Лошади испуганно
фыркнули, косясь на огонь. Этому походному костерку далеко было до сухого
треска и жара свежих дубовых дров в камине, однако тепла догорающего куста
вполне хватало для того, чтобы разогнать вязкую ночную прохладу.
В этот раз они остановились на ночлег пораньше, благоразумно решив не
углубляться в Степь на ночь глядя. Копченое мясо, хлеб и сигнейский квас,
которым снабдил их Винзах, пришлись очень кстати. Нибур, подумав некоторое
время, решил все же снять кольчугу. Вес брони к концу дня стал заметно
ощутим, и не давал как следует отдохнуть и расслабиться.
- Ой, Нибур, смотри, вот как придет серый волчок и ухватит за бочок, -
Наштак, отставив в сторону пустую жестяную кружку и весело ухмыляясь,
наблюдал за Нибуром. – Не боишься, а, благородный лорд? Слушай, а что по
этому поводу предписывают Законы Высшей Касты? Разрешают они снимать броню
на ночь в незнакомом месте, полном тайн и опасностей?
- Иди ты… - Нибур только обреченно отмахнулся, скептически хмыкнув в ответ.
Последнее время колкие и подчас довольно меткие замечания Всадника
перестали его раздражать. Он больше не ощущал за едкой игрой слов желания
оскорбить или унизить собеседника. Теперь он намного лучше знал капийца.
Облегченно вздохнув, Нибур растянулся на плаще рядом с костром. От остывшей
земли тянуло холодом, но это не смущало Нибура. Ему приходилось ночевать и
в местах похолоднее. Черное небо было утыкано мерцающими иголочками звезд.
Нибур нащупал карту Кэгарда, вложенную в кожаный чехол и пристегнутую к его
поясу. Тут же вспомнились прощальные наставления барона. Нибур целиком и
полностью понимал и разделял стремления Правителя Пограничья укрепить и
усилить свою страну. Кэгард был умный и дальновидный политик, именно
благодаря ему к мнению их государства еще прислушивались. Но иногда Нибур
не понимал его поступков. Зелье Исцеления, если оно действительно столь
сильно и действенно, наверняка могло бы спасти его дочь, которая умерла
несколько месяцев назад от сильнейшей лихорадки. Однако тогда, возможно,
пришлось бы отложить их экспедицию в Дэрмур. Нибур знал, что не смог бы
сделать такой выбор. «Именно поэтому Правитель Пограничья не ты, а Кэгард.
Ты слишком слаб, лорд Тарны».
- Хе-х… - Нибур усмехнулся собственным мыслям.
А мысли вдруг плавно потекли в другом направлении. Сила государства – не
только в хорошем управлении. Одна из основ могущества – мощная боеспособная
армия. А есть ли такая в Пограничье? Ведь, если говорить откровенно, их
воины даже не имели серьезного боевого опыта. Если не считать той военной
помощи, которую Пограничье оказывало Грассии на границе Вольных Земель.
Сама Грассия постоянно ведет локальные боевые действия на севере,
периодически усмиряя непокорных на собственных горных перевалах. Двенадцать
лет назад закончилась ее тяжелая и кровопролитная война с капийцами. Три
года отборные армии Грассии сходились в смертельных битвах с конницей
противника. Мирный договор был подписан, когда обе стороны поняли
бесполезность взаимного истребления. Каждое из этих государств было
достаточно сильно, чтобы не пропустить врага на свою землю. Стальные
когорты грассийцев, непобедимые на склонах родных холмов, были бессильны
против капийских кентавров на бескрайних зеленых лугах Приозерья. Не
единожды и грассийский кесарь, и капи-баатар убеждались в этом, порукой
тому были долгие мирные десятилетия перед последней войной. Войной, которую
ничто как будто не предвещало, но которая внезапно разразилась как раз
тогда, когда обе державы обратили свои взоры на Пограничье, и несколько
стычек, сопровождаемых нотами дипломатов, казалось бы, безошибочно
предсказали его дальнейшую судьбу. Войной, после которой израненым гигантам
пришлось, пусть на время, забыть об экспансии на восток, и, скрипя зубами,
подписать в Тарне, а не где-нибудь, очередной «вечный мир». Войной, за
пламенем и дымом которой Нибур с ужасом и восхищением угадывал неумолимый
лик Кэгарда…
В Грассии Нибур бывал не раз. Он неплохо знал грассийский язык, и хорошо
был знаком с культурой и историей этой страны. Что касается Капии, то здесь
его познания были гораздо хуже.
- Наштак?… - тихо позвал он Всадника.
- Ммм?… - неохотно отозвался капиец и зевнул.
- Кажется, мы забыли договориться о ночном дежурстве…
- Ерунда, Нибур. Расслабься. Гром подежурит…
- Твой конь?… – Нибур приподнялся на локте и посмотрел на Всадника,
лежащего по другую сторону костра.
- Мой жеребец чует опасность получше ваших охотничьих волкодавов, мой
лорд.
- Хм… Я слышал, что ваши боевые кони прекрасно обучены. У капийской армии –
свои методы подбора лошадей и работы с ними. Это так?
- Нибур… Для капийца конь больше, чем средство передвижения… Если ты
сражаешься с конным воином Капии – знай, что сражаешься с двумя воинами
одновременно.
- А Гром?…
- Что Гром? Гром – не боевая лошадь. Но он тоже много чего умеет… К слову
сказать, он – единственное существо в этом мире, кому я верю полностью и
безоговорочно. Он не раз спасал мою шкуру… Лошади куда лучше людей, Нибур.
Они не знают, что такое предательство…
Сонная дремота навалилась как-то сразу. Нибур ощутил, как отяжелели веки.
Теплый ветер, пробежав над костром, ласково дотронулся до щеки. Звезды
закружились в вихре танца, сливаясь в беконечный хоровод…

- Нибур!… Нибур!!… Да проснись же ты, во имя Единого!…
Неожиданно Нибур почувствовал, что кто-то трясет его за плечо. Мягкие лапы
глубокого сна не хотели отпускать, но он, тряхнув головой, усилием воли
заставил себя вернуться к реальности и быстрым взглядом окинул
окрестности.
Костер давно потух, на его месте горкой остывали едва тлеющие угли. У
горизонта уже начал брезжить рассвет, но вокруг все еще было довольно
темно. Рядом с ним сидел Наштак. Нибур посмотрел на капийца. Выражение лица
Всадника окончательно разогнало все остатки сна.
- Наштак, что происходит? – насторожился Нибур.
- Тссс… - капиец отпустил плечо Нибура и выразительно приложил палец к
губам. – Только тише, мой лорд… Боюсь, мы не одни…
- Ты уверен?… - Замерев, Нибур прислушался. Вокруг стояла звенящая
предрассветная тишина. Неожиданно кто-то фыркнул совсем рядом, заставив
Нибура вздрогнуть и коснуться меча. Из полумрака появился Гром и, подойдя
ближе, ткнулся бархатным носом в плечо Наштака.
- Я ничего не слышу… - сказал наконец Нибур, протягивая руку к кольчуге.
- Гром разбудил меня незадолго до первых лучей. Ха, если ты действительно
надеешься услышать что-то, то спешу разочаровать тебя, - Всадник
ухмыльнулся. – Человеческий слух – скверная штука. Не слишком доверяй ему…
Мне трудно объяснить тебе это, Нибур, но я согласен с Громом. Здесь
происходит нечто странное. Я чувствую себя дичью под прицелом охотника…
- Ты можешь говорить конкретней? На нас хотят напасть? – коротким скупым
движением скользнув в броню, Нибур застегнул поверх нее пояс.
- Может быть… Неужели ты ничего не чувствуешь, воин?
Нибур уже видел Всадника таким. Серьезным, сосредоточенным. Без тени улыбки
на плотно сжатых губах. Собравшимся в тугой комок нервов и мышц готового к
схватке зверя.
- Вот что… Сядем спиной к спине. И будем настороже. До рассвета осталось
совсем немного… - Нибур сел и, осторожно вынув из ножен меч, положил его
перед собой на колени, сжав в ладони рукоять.
Наштак молча кивнул и тоже опустился рядом.
Время текло медленно, и с каждой минутой Нибур все сильнее ощущал то, о чем
говорил ему капиец – рядом, а может, и вокруг, определенно существовало
нечто. Жуткое чувство взгляда из пустоты заставило его похолодеть, пронзив
позвоночник острыми иглами страха.
Нибур вскочил на ноги, едва почуяв, как дрогнула спина Наштака и еще до
того, как он услышал его хриплый, сдавленный вскрик. Еще ничего не понимая,
но уже вскидывая меч в развороте и готовясь ударить, он обернулся, мельком
увидев искаженное лицо капийца, и чуть не упал на колени, скованный
леденящим ужасом. Он увидел ЭТО.
В пяти шагах от них среди низкорослой степной травы стоял окруженный
мертвенно-бледным сиянием скелет. Блеклое, словно туман, марево скрадывало
его очертания. Пропорции скелета были искажены и гротескны, словно у тех
чудовищ, которые иногда рождаются у тварей земных по странному попущению
Единого и служат верным знаком Его немилости к Земле, давшей им их странную
жизнь. Неестественно вытянутый череп, длинные загнутые клыки, вывернутые
суставы и изогнутые кости. Это создание напоминало собой порождение ночного
кошмара. И всё же это был несомненно скелет человека.
Точно в полусне Нибур заметил, как Наштак, слабо застонав, потянулся к
метательному ножу. И тут же из призрачного света, словно молния, метнулась
серебряная нить, пронзившая предплечье Всадника, мгновенно покрывшееся
инеем. Капиец застыл, и через мгновение, покачнувшись, упал на землю.
Скелет повел головой, и внезапно взгляд его столкнулся со взглядом Нибура.
Глубокие глазницы чудовища, как ледяные черные воронки, жадно впились в
Нибура, словно высасывая из него душу. В этом взгляде была мертвая пустота.
И страдание, нечеловечески жестокое и нечеловечески долгое страдание,
длящееся, может быть, века.
Лорд Тарны отшатнулся, упав на одно колено и выпустив меч. Собрав остатки
сил, он попытался поднять оружие с земли левой рукой. И вдруг точно ковш
холодной воды обдал его, на мгновение вернув ясность сознания. Острое
лезвие меча раскроило ему ладонь. Подчиняясь лишь инстинктивным навыкам
тренированного тела, Нибур метнулся вперед, охватив рукоять меча обеими
руками – правой и залитой горячей кровью левой, и нанес страшный, с
оттягом, рубящий удар наискось.
Закаленное лезвие рассекло кости с сухим стуком, будто это были
выстоявшиеся до звона дубовые жерди. Верхняя часть скелета, накренившись
вбок, отделилась от нижней и рухнула в траву. С гулким звоном лопнула,
истаяв, серебряная нить. Светящееся облако пришло в движение, его нутро
вспыхнуло белыми молниями. Разряды с треском переплетались между собой, их
нестерпимая яркость на миг ослепила Нибура. Зловещие очертания чудовища
окончательно потонули в этой ауре света. Нибур стоял, держа меч перед собой
и направив его острие на скелет, точнее на то, что от него осталось. Облако
качнулось. В его глубине угадывалось движение, и Нибур с содроганием
заметил, что вместо единого тела в призрачной мути ворочались две его
части. Свет с шипением отполз в сторону и стал удаляться от костра. Нибуру
казалось, что он перемещается очень медленно, но не прошло и нескольких
минут, как облако растворилось вдали, а оранжевый диск солнца, показавшийся
над горизонтом, окончательно развеял утренний сумрак.
Нибур в изнеможении опустился на землю и провел здоровой рукой по мокрому
от пота лбу. Левая ладонь горела огнем. Голова гудела и ныла, кровь гулко
пульсировала в висках. Сердце болезненными толчками билось о ребра. Раз за
разом, бесконечной каруселью в его сознании проносились жуткие картины
недавнего кошмара. Нибур взял меч и попытался вложить оружие в ножны.
Наконец с третьей попытки ему удалось это сделать, и только тогда лорд
Тарны заметил, как дрожат его пальцы. Тихое призывное ржание Грома
напомнило ему о Наштаке, и Нибур, с усилием поднявшись с земли, подошел к
Всаднику.
- Наштак!… - позвал он, но капиец даже не шевельнулся.
Присев рядом, Нибур протянул руку к губам Наштака и с облегчением
почувствовал тепло дыхания. Всадник был жив.
- Хвала Единому… - недолго думая, Нибур потянулся к серебряной фляге, но в
это мгновение веки Ништака дрогнули.
- Наштак, очнись! – Нибур слегка тряхнул капийца за плечи.
Всадник открыл глаза. Некоторое время он непонимающе смотрел на Нибура.
Однако пережитое быстро напомнило о себе. Испуганно дернувшись, Наштак
попытался вскочить, но лицо его исказилось гримасой боли. Глухо застонав,
он скорчился на траве.
- Что с тобой?… Да говори же!… - Нибур снова рванулся к капийцу.
- Рука… Все мышцы сводит… - Отдышавшись, Наштак сел, озираясь по сторонам.
– Нибур… Где ОНО?…
- Оно ушло…
- Ушло?… Нибур… - Взгляд Наштака упал на залитую кровью руку лорда. – Что
тут произошло? Рассказывай…
- После того, как оно напало на тебя, я ударил его мечом. Мой удар сильно
повредил чудовище. Но не убил…
- Хм… Если его вообще возможно убить… - Наштак задумчиво разглядывал свою
руку. – Знаешь… Странно… Рука уже почти не болит. И голова на редкость
ясная… Похоже, ты вернул долг, мой лорд? – на лице капийца появилось
подобие улыбки. – Как думаешь, что это было?… - Он все еще выглядел
растерянным, но самообладание постепенно возвращалось к нему.
- Не знаю… - Нибур рассеянно пожал плечами. – Его взгляд… Это был взгляд из
Иного Мира…
- Из-за той грани, что разделяет Живых и Мертвых… Видишь ли… - Всадник
криво усмехнулся. – Я никогда не верил в привидения, призраки и подобную
ересь… Но сейчас я не знаю, что сказать… Я считал себя смелым человеком,
Нибур. А теперь… я боюсь, лорд…
- Послушай, Наштак. Я понимаю тебя. И ты вправе поступить так, как
захочешь. Что касается меня, то я продолжаю экспедицию, - в голосе Нибура
звучала твердая уверенность.
Кэгард знал, кого посылать в Дэрмур. Недаром его гибкий ум остановился на
Нибуре, лорде Тарны, представителе Высшей Касты Пограничья, приближенном
Советнике Правителя в государственных делах.
- Ах ну да… Закон Чести… - недовольно проворчал себе под нос капиец.
- Дело не в этом, - Нибур решительно принялся собирать вещи, разложенные
вокруг костра.
- А в чем же? – язвительно спросил Наштак.
- Если ты имеешь в виду Закон Чести Высшей Касты, то дело не в нем. – Нибур
прервал свое занятие и в упор посмотрел на Всадника. – Конечно, его я тоже
стараюсь не нарушать. Но помимо общих норм и красивых фраз существует
кое-что иное – моя личная честь, Наштак. Честь воина.
- Но это же непроходимая глупость, лорд! Мы идем на верную гибель…
- А вот это никому не известно. Во всяком случае, на этот раз мы оказались
сильнее. Этому чудовищу можно причинить вред. Его можно напугать и
заставить отступить. Значит, его можно уничтожить, - Нибур вынул из сумки
хлеб и остатки вяленого мяса.
- Ты сумасшедший, лорд Тарны, - Наштак сочувственно окинул взглядом Нибура
с ног до головы.
- Я просто держу свое слово, воин Капии, - улыбнулся Нибур.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Наконец Наштак, сплюнув
на покрытые золой угли, поднялся и, на ходу разминая пострадавшую руку,
направился к лошадям, которые как ни в чем не бывало щипали траву
неподалеку от костра.
- Через полчаса можем выступать, - небрежно бросил он через плечо.

Два всадника неспешно двигались на восток, размеренно шагали следом вьючные
мулы. Покачиваясь в седле, Нибур пытался вспомнить всё, что когда-либо
приходилось ему слышать о Степи от проезжих и прохожих людей или вычитать в
пыльных томах баронской библиотеки.
Дикая Степь не отличалась плодородием земель, да и климат здесь не
способствовал богатому урожаю. Поэтому немногочисленные кочевые племена
промышляли тем, что выращивали табуны неприхотливых лошадей. Эти животные
использовались степняками как мясо-молочный и вьючный скот, а из их шкур,
вымоченных и обработанных умелыми руками, шили одежду, кроили седла и
другую необходимую в хозяйстве утварь. Ими же покрывались стены жилищ.
Несмотря на суровые условия жизни, кочевники не спешили покидать Степь.
Здесь они жили в относительной безопасности и спокойствии вот уже много лет
– красная сухая земля не представляла большой ценности для крупных
держав.
Краем глаза Нибур заметил движение на гребне пологого холма справа от их
каравана. Присмотревшись, он увидел нескольких зверьков, по виду
напоминающих небольших лисиц, которые трусцой бежали друг за другом вниз по
склону. Их жесткий бурый мех почти сливался с окружающей растительностью.
Нибур показал зверей Всаднику.
- Арвы. Степные волки, - Наштак проводил взглядом стаю. – Возможно,
недалеко отсюда разбили шатры степняки. Арвы часто ошиваются вблизи стойбищ
в надежде урвать кусочек-другой себе на ужин…
- А ты неплохо знаешь особенности степной природы, Наштак. Тебе уже
приходилось бывать здесь? – Нибур давно хотел задать капийцу этот вопрос.
- Мне много где приходилось бывать, мой лорд. Так сказать, по долгу службы,
- ухмыльнулся Всадник. – Но, как оказалось, я не так хорошо знаком с
местными обитателями…
«Если ОНО было местное… удалялось чудовище, насколько я помню, в сторону
Дэрмура, и Единый ведает, случайно ли…» – некстати подумалось Нибуру.
- Так мы скоро и степняков встретим. Это, говорят, большая редкость –
только один из двадцати путешественников, побывавших в Степи, ухитрился с
ними пообщаться… - сменил тему Нибур.
Капиец скептически хмыкнул.
- А оно очень надо тебе… нам?.. Хотел бы я знать, чего ты ждешь от этой
встречи… Припасы пополнить? Так их у нас полные сумки. Кулаками помахать?
Так вроде должен был уже намахаться… А если ты касательно чего иного, так
искренне не советую – с водичкой тут туговато, а потому моются местные
красавицы раз в год по обещанию…
Скоро холм остался позади, и экспедиция выехала на относительно ровное,
заросшее невысокой травой поле, на котором пасся табун низкорослых мохнатых
лошадок. В стороне от табуна, у подножия холма стояло несколько покрытых
шкурами шатров.
- Ха… Везет тебе на приключения, благородный лорд, - Наштак остановил Грома
и вопросительно посмотрел на Нибура. – Ну, что дальше? Ты, кажется, был не
прочь напроситься в гости?…
- Припасы у нас и правда в полном порядке, но если табунщики не враждуют с
каждым проезжающим караваном, мне хотелось бы пообщаться с ними. Единый
знает, что может пригодиться нам в этом переходе… - Нибур развернул Бурана
и направился к шатрам.
Первыми приближение непрошенных гостей учуяли собаки. Три черных лохматых
пса выскочили из-под телеги и залились звонким лаем. Из ближнего шатра тут
же вышел их хозяин – низкорослый, но крепкий мужчина с обветренным сухим
лицом, в кожаной шапке, отороченной волчьим мехом, потертых кожаных штанах,
домотканой рубахе из грубого сукна ручной работы и шерстяной накидке.
Очевидно, менее всего степняк ожидал увидеть перед собой двух вооруженных
всадников. Во всяком случае, на его лице отразилось неподдельное удивление,
а когда взгляд кочевника упал на меч Нибура, в раскосых глазах мелькнуло
смятение и испуг. Мужчина растерянно огладелся по сторонам, но, не увидев
более никого, снова повернулся к Нибуру и Наштаку.
- Эээ… почтенный… Мы были в пути много часов, наши лошади устали, и…- начал
Нибур, но быстро осекся.
Судя по выражению лица степняка, он не понимал ни единого слова из того,
что говорил лорд. Нибур озадаченно замолчал. Сзади раздался сдавленный
смешок капийца.
Тем временем из шатра показались еще двое, юноша и молодая женщина.
Любопытство пересилило страх, и они во все глаза уставились на гостей.
Мужчина повернулся к ним и, непривычно растягивая гласные, сказал несколько
непонятных фраз. Женщина тут же юркнула обратно, а юноша побежал к дальнему
шатру. Через некоторое время он появился, ведя под руку старика. Мужчина
подождал, пока они подойдут, указал старику на Нибура и снова что-то
сказал. Старик поправил накидку, пригладил седую бороду и заговорил,
обращаясь к гостям:
- Кто вы, люди, и с чем пришли вы к нам? Чашка молока да кусок лепешки –
все, что у нас есть… - голос старика был скрипучим, кроме того, он страшно
коверкал грассийские слова.
Но Нибур понял кочевника.
- И нас вполне это устроит, почтенный. Мы хотим всего лишь отдохнуть и
набраться сил. У нас нет дурных намерений, поверь, - лорд Тарны старался
говорить отчетливо и как можно приветливее.
Мужчина терпеливо выслушал ответ, сбивчиво переведенный стариком.
Оставалось только надеятся, что перевод был верным.
Судя по всему, старик справился со своей задачей неплохо. Во всяком случае,
мужчина после минутного размышления кивнул головой и жестом пригласил
Нибура в шатер.

Солнце уже клонилось к закату, а на полу посередине шатра уютно шипели
угли.Степняки всем семейством расположились вокруг, уступив гостям самые
почетные места – Наштака и Нибура усадили на волчьи шкуры, лицом ко входу.
Кочевников было семеро, трое мужчин и четыре женщины. Старик сел рядом с
гостями, и в меру своих скромных сил старался способствовать разговору.
Что касается лепешек и молока, то хозяева явно поскромничали. Гостей
угощали печеным рулетом из конины, копченой колбасой в кишках и домашним
горячим хлебом. Блюда из мяса трудно было назвать постными, а рулет
прямо-таки истекал топленым салом. Однако Наштак с большим аппетитом
уплетал жирную пищу, да и беседа с его помощью скоро стала куда меннее
напряженной.
Оказалось, кочевники в основном живут и путешествуют по Степи семьями,
переезжая с места на место в поисках лучших лугов для своих табунов.
Бывает, что они никого не встречают на своем пути несколько лет, а то и
дольше. Ни про одну из баронских экспедиций в Дэрмур степняки не знали, но
несколько раз натыкались на следы пребывания людей.
Тем временем старшая дочь хозяина начала разносить вокруг простенького
очага терпкий кисловатый напиток, который здесь называли «урма». Это было
светлое, невероятно душистое вино, приготовленное из плодов кимиза. Нибур с
облегчением отставил подальше плошку с недоеденным рулетом, уже смирившись
с грядущим несварением желудка. Хотя Наштаку, казалось, такое меню было
вполне по вкусу. Урма оказалась на удивление коварным вином – пряный вкус и
сильный аромат скрадывали его крепость. После двух кружек напитка Нибур
почувствовал, что пора заканчивать трапезу, тем более что терять
бдительность не следовало ни при каких обстоятельствах.
- … Степь наша – суровое место… Чужаков и слабых духом Она не привечает…
Много сил у нее, человеку не подвластных… Если сумеешь жить с Ней в мире –
и табуны выпасешь, и детей выкормишь… А невзлюбит Она тебя – вмиг изведет…
- Старик говорил медленно, но никто из степняков не перебивал самого
старшего и мудрого члена семьи.
- И как же она изводит неугодных, отец? – осушив третью кружку урмы, Наштак
поставил ее перед собой и вытянул ноги, поближе к теплому очагу.
- Может Она погнать стаи арв на табуны, может ураган какой сплести из
ветра и красного песка, мор и болезни наслать на людей и животных…. А может
саму Древнюю Смерть по следу пустить…
- Древнюю Смерть? – насторожился Нибур. – А что это за лихо такое,
почтенный?
- Дед мой слышал от прадеда, а тот от деда своего… - Поудобнее усевшись у
огня, старик отхлебнул молока из миски, вытер усы и продолжил рассказ. –
Никто не видел Древнюю Смерть в лицо… А те, кто видел, ничего не могли
поведать о Ней, потому что Она забирала их с собой… Я был маленьким
мальчиком, когда семья наша в поисках пастбищ наткнулась в Степи на шатры…
Вокруг не было ни табуна, ни арв, и верные псы не бросились под колеса
нашим телегам, предупреждая хозяев лаем… В шатрах мы нашли людей… Кочевую
семью… Они были мертвы, все до единого…
- Так может, болезнь убила их? Или шипы вместо ягод сварили, а, отец? –
переглянувшись с Нибуром, подмигнул Всадник старику.
- Эээ… Болезнь иссушает и портит тело… А что касается шипов, так это всего
зимнего запаса урмы не хватит, чтобы сын Степи перепутал наконечники своих
стрел с кипящим на костре котлом… - Сурово хмыкнул старик, покачал головой
и исподлобья, укоряюще посмотрел на капийца. – Их убила Смерть… Отец
говорил, что видел ужас и отчаяние в мертвых глазах…Такое случается с теми,
кто неугоден Степи…
В шатре повисло молчание.
- Скажи-ка, отец, - заговорил наконец Наштак. – А как вы управляетесь с
табуном? Большой ли приплод?
Наштак сменил тему разговора, и Нибур в который раз был этому рад. Для
него, равно как и для его спутника, почти не осталось сомнений в том, что
могло случиться с незадачливыми степняками. Старик, скорее всего, поведал
им о чудовище все, что знал. То же самое могло произойти с любой из
баронских экспедиций, если посланцы Пограничья волею Единого оказались там,
где их учуяла тварь.
Между тем беседа вновь оживилась. Кочевники охотно разговорились с
Наштаком, благо он без труда и с явным удовольствием мог беседовать о
лошадях. Мужчина, нынешний глава семьи, с интересом расспрашивал Всадника о
том, как разводят коней капийцы, расхваливая при этом стати Грома и Бурана.
Когда речь зашла о разведении, хозяин несмело поинтересовался, не отпустят
ли гости на ночь своих жеребцов в степной табун. Гром и Буран, несомненно,
были отличными лошадьми, с помощью которых кочевник надеялся улучшить
приплод. Хорошие производители стоили дорого, да и ехать за ними пришлось
бы неблизко. Упускать такой подходящий случай степняку, как видно, не
хотелось. И он не скрывал радости, когда Нибур и Наштак, усмехнувшись,
согласились дать жеребцам возможность вдоволь порезвиться и отдохнуть в
полях.

-… Эх, Гром, мальчик мой, завидую я тебе, - Наштак снял уздечку с пляшущего
от нетерпения коня и звонко хлопнул его по упругой шее. – Гуляй!
Жеребец прыгнул вбок, басовито фыркнул и, отбив задом, легким галопом
поскакал к табуну. Вслед за ним рысью направился Буран.
- Н-да… Жаль, что нам тоже не предложили улучшить кровную линию кочевого
семейства, а? – Наштак хитро подмигнул Нибуру.
- Пожалуй, из тебя бы вышел неплохой производитель… Хотя не мне об этом
судить, - ухмыльнулся лорд.
Всадник весело рассмеялся и жестом пригласил Нибура пройтись по полю:
- Нужно проследить, чтобы с нашими красавцами все было в порядке… Табунные
разборки – не слишком приятная вещь, а жеребцам предстоит еще долгая и
трудная дорога…
Всадник и Нибур приблизились к табуну.
С появлением двух новых жеребцов размеренная жизнь лошадиного общества
нарушилась. Кони прижимали уши, ржали и скалили зубы, по-змеиному вытягивая
шеи. Но лишь несколько из них, включая вожака табуна, решились всерьез
противостоять чужакам. На глазах у Нибура и Наштака жеребцы начали
оспаривать свое право на первенство и власть. Однако маленьким степным
лошадкам пришлось довольно быстро смириться с новой табунной иерархией.
Гром и Буран доказали свое превосходство в первых же стычках. Казалось,
раздел влияния можно было считать оконченным. Но законы стаи везде
одинаковы. Они таковы, какими их создала природа, они неизменны вот уже
сотни лет. И законы эти гласят, что в стае бывает только один вожак.
Они стояли друг напротив друга, тонконогий горячий «капиец» и мощный
грассийский полукровка. Они были достойные противники, и каждый из них чуял
свою силу. Они шли бок о бок от самой Тарны, ни разу не поспорив между
собой. И вот теперь, утробно урча, они готовы были сойтись в схватке за
степной табун. Гром выгнул шею и, приплясывая, боком пошел вокруг Бурана.
Буран неторопливо рыл копытом пыльную землю, скосив на соперника глубокий
синий глаз.
- Наштак… Мы не должны допустить, чтобы они покалечили друг друга… - Нибур
дернулся было вперед, но Всадник остановил его.
- Погоди, мой лорд… Может, они еще договорятся… Пять минут ничего не решат…
- Наштак напряженно наблюдал за лошадьми.
Тем временем Гром прервал свой танец и взвился в прыжке, поднявшись на
дыбы. В воздухе мелькнули копыта, закатное солнце блеснуло на металле
подков. Вороной жеребец был проворнее и быстрее гнедого, но Буран успел
сделать ответный выпад. Кони столкнулись с громким ржанием, каждый получил
несколько весомых ударов, после чего противники замерли морда к морде,
заложив уши и злобно скалясь.
- Если они сцепятся снова, то нам придется действовать, - констатировал
Наштак.
Однако новой схватки не последовало. Отфыркиваясь и тряся гривами, жеребцы
разошлись, каждый в свою сторону.
- Вот и славно… - облегченно выдохнул Всадник. – Наши мальчики решили, что
они равны по силе, и поделили табун…
- Что ж, все кончилось наилучшим образом, и теперь… - начал Нибур.
- Хм… Нибур, а Нибур… - Неожиданно прервал лорда капиец. – Знаешь… наши
лошади уже показали, на что они способны… А на что способны мы?… Вот ты,
благородный лорд? Драка в таверне не в счет, я надеюсь, - ухмыльнулся он. –
Если говорить откровенно, то я еще не видел тебя в настоящем деле и с
достойным противником. Так что, посмотрим, кто из нас сильнее?
У Наштака явно было превосходное настроение, а трехчасовое сидение в шатре
и печеный рулет подогрели его южный темперамент. Не говоря уже о душистой
урме.
- А я слышал, что люди обычно поступают мудрее лошадей… - ехидно заметил
Нибур. – Какой смысл попусту тратить силы и время?
- А какой смысл в ваших турнирах? Или благородный лорд Нибур боится
проиграть конокраду? А может, я недостоин чести сразиться с Советником
самого Кэгарда? – Наштак хитро прищурился.
Нибур вздохнул и повел рукой, разминая поврежденное плечо. Оно все еще
болело, но это уже не мешало тренировкам. Гораздо больше беспокоила
раскроенная ладонь.
- Хорошо, изволь… - Лорд Тарны расстегнул пряжку плаща, и тот с тихим
шелестом соскользнул с плеч воина на траву. – Ты предпочитаешь провести
поединок с оружием или без, Черный Всадник?
Нибур впервые назвал капийца этим именем. Губы Наштака изогнулись в
усмешке.
- Предпочитаю не рисковать твоей драгоценной жизнью, Советник, - капиец
ловким движение отстегнул от пояса кинжал и бросил на землю. Туда же
полетели и метательные ножи.
Нибур снял броню, аккуратно положил на плащ свой меч, а кинжалом молча
обвел большой круг, взрыхлив бурую степную почву. Наштак с интересом
наблюдал за действиями лорда.
- Вот, - закончив приготовление, Нибур выпрямился и, отложив кинжал, вошел
в круг. – Кто из нас окажется за чертой – тот проиграл. Пойдет?
- Пойдет-пойдет… - Наштак в одно мгновение оказался в центре «арены». –
Ну-с?
Некоторое время воины молча смотрели друг на друга. Нибур хорошо помнил тот
день, когда впервые увидел Всадника в замке барона. Гордая осанка,
уверенный, чуть нагловатый взгляд. Уже тогда лорд Тарны понял, что капиец –
опытный воин, за спиной которого осталось немало побед. Тогда он готовился
отстаивать свою жизнь. Теперь это была всего лишь игра, состязание. Но
Наштак был смел и азартен, и, уступая Нибуру в силе мышц, превосходил его
ловкостью и быстротой движений. Поединок обещал быть нелегким.
Первым сделал выпад Всадник. Нибур блокировал его удар и нанес ответный.
Наштак со свойственной ему пластикой легко увернулся. Некоторое время воины
продолжали осторожничать, не вступая в серьезные столкновения, изучая
реакции противника и нащупывая слабые места в обороне, но скоро подогретая
урмой кровь распалила их. Они оба стали выкладываться полностью, без
остатка, с веселой бесшабашной яростью.
Прошло довольно много времени, но поединок продолжался. Воины тяжело
дышали, их рубахи потемнели от пота. Нибур видел и понимал все свои ошибки
и просчеты, в чем не без основания винил крепкий напиток. Наштак лучше
владел собой, поскольку поглощенное им в больших количествах кочевое
угощение хорошо нейтрализовало алкоголь. Но его подводил капийский горячий
темперамент. Уже не один раз каждый из них находился на грани поражения, но
в последний момент с нечеловеческим усилием успевал вывернуться и уйти от
края площадки. Наконец Нибуру удалось схватить изворотливого капийца, и они
замерли, балансируя почти на линии круга. Собрав все силы, лорд начал
выталкивать Наштака с «арены». Всадник отчаянно сопротивлялся, но силы были
не равны. Тренированные мускулы Нибура одерживали верх над менее
изощренными мышцами капийца.
Нибур уже самодовольно ухмылялся, чувствуя приближение своей победы. Как
вдруг сопротивление Наштака исчезло.
- … Нибур… Хорошеньким служаночкам нравятся твои объятия?… – прозвучал в
ушах лорда вкрадчивый шепот капийца. И в следующую секунду Всадник,
воспользовавшись замешательством Нибура, рванул его на себя. Потеряв
равновесие, оба соперника рухнули на землю за пределами поля боя, и Нибур
помимо воли придавил капийца к земле своей тяжестью. Он тут же попытался
вскочить, но сапоги Наштака неожиданно сцепились за его спиной. Крепкие
ноги сжали ребра лорда, и Наштак притиснул Нибура к себе самым непристойным
образом. Ошарашенный взгляд Советника барона столкнулся с хитро
прищуренными, призывно-распутными глазами Капийского Жеребца. На губах
Всадника играла пошловатая, чуть издевательская улыбочка.
Лорд Нибур был хорошо известен своей сильной волей. Он всегда умел
контролировать свои эмоции и желания. Ну, почти всегда. Последнее время он
часто вспоминал тот прощальный поцелуй, поцелуй прекрасной женщины, которая
ждала его в Тарне. Казалось, это было много лет назад. Мягкий шелест
шелкового платья, нежная бархатная кожа, упругое стройное тело в его
ласкающих руках, дурманящий аромат духов. Природный мужской инстинкт с
упрямой навязчивостью напоминал Нибуру о себе. Лорд все еще неплохо
справлялся с ним, но пьянящая урма и разгоряченный схваткой молодой
организм так некстати подлили кипящего масла в тлеющий огонек желания.
Совсем, совсем некстати.
Лорд Тарны глубоко вдохнул воздух вперемешку с пылью и тряхнул головой,
стараясь отогнать, развеять наваждение. Но это не слишком помогло. Он уже
ощущал учащенное биение собственного сердца, он чувствовал, как беспощадно
накрывает его жаркая волна страсти. А в глазах капийца так отчетливо
читалось ничем не скрываемое, игривое приглашение к действию.
- …Ты сошел с ума?… Перестань немедленно… - хриплым от напряжения голосом
прошипел Нибур.
- Что, Нибур, было бы куда лучше, если бы на моем месте оказалась Лита, а?
Или какая-нибудь тарнская красавица?… - Всадник не мог не заметить
состояния Нибура, и насмешливая улыбка капийца стала еще шире. – Я так тебя
понимаю, мой лорд… Впрочем, поверь моему опыту – существенной разницы нет…
Когда жажда становится невыносимой, прохладная родниковая вода доставляет
не меньше удовольствия, чем свежий сигнейский квас…
- Воин должен уметь терпеть жажду… - Нибур снова дернулся.
- Нет ничего глупее в этом мире, чем мучиться от жажды на берегу озера
Ильсван… Глупость – самый страшный порок, Нибур…
- Все, хватит, отпусти меня сейчас же, или я поеду дальше один!… - прервал
речь Всадника лорд.
То, что Нибур поступит именно так, как говорит, не вызывало ни малейшего
сомнения.
- Да пожалуйста… Как скажешь, - Наштак с видимой неохотой освободил Нибура
из захвата, и тот не замедлил тут же встать на ноги.

Солнце уже почти скрылось, степь окутал вечерний сумрак. Нибур и Наштак шли
обратно к шатрам, лорд впереди, капиец следом за ним. Нибур уже пришел в
себя, но находился в некотором замешательстве. Кроме того, он почти
физически ощущал взгляд идущего сзади Всадника.
- Так что, ты согласен на ничью? – Как ни в чем не бывало спросил Наштак.
- Согласен… - после минутной паузы ответил Нибур.
До шатров оставалось совсем немного, и Нибур вдруг остановился и решительно
повернулся к Наштаку.
- Нам надо поговорить, Всадник…. – начал он, когда Наштак поравнялся с
ним.
- О чем же? - капиец остановился и вопросительно посмотрел на Нибура. По
лицу Всадника пробежала легкая ухмылка.
- Вот что… - Нибур попытался собраться с мыслями. Ему многое хотелось
сказать сейчас, но он с трудом подбирал нужные слова. – Я буду тебе очень
признателен, Всадник, если ты впредь не будешь позволять себе подобного…
- Эээ… Что позволять? – в наигранно-удивленном голосе капийца зазвучала
издевка.
- Я более чем серьезен, Наштак. Если тебе действительно не хватает воли и
воинской закалки, то в шатрах есть молодые женщины, и наверняка найдется
среди них та, которая…
- Ооо… - Наштак, скривив кислую мину, небрежно отмахнулся. – Мой лорд,
скажи-ка мне, ты будешь покупать на рынке хромую клячу вместо чистокровной
здоровой трехлетки только потому, что кляча дешевле стоит?…
- Нет, не буду, а при чем тут лошади?…
- А при том, Нибур… Знаешь ли, я все-таки чуть более разборчив, чем Гром, и
не собираюсь бросаться на первую встречную юбку сомнительной свежести,
особенно когда поблизости есть кое-кто поинтересней…
- Я – не кое-кто, и я – не женщина!… - вспылил Нибур, не в силах сдержать
эмоции.
- Ну и что?!… - Всадник тоже начал терять самообладание. – Мне плевать…
- Зато мне не плевать. И Единому… - уже спокойнее продолжил лорд.
- Что? Что – Единому?! Ты, как я посмотрю, слишком хорошо знаешь, что
угодно Единому, а что – нет. А между тем ты постоянно нарушаешь его
заповеди…
- Я?… И каким же образом?…
- Я не собираюсь выступать в роли обличителя благородных лордов…
- Нет уж, продолжай, раз начал, - Нибур в упор посмотрел на Наштака.
- Что ж, могу и продолжить, - Наштак скрестил руки на груди. – Единый
создал людей равными, без кланов и сословий. Человек становится богатым и
приобретает власть только благодаря своим личным качествам, а не потому,
что был рожден в Высшей Касте. Единый не нуждается в постоянном поклонении,
Он сам знает свое величие и силу. Ему достаточно, чтобы о Нем помнили и не
нарушали Его заветов. Он сам видит, кого из своих сыновей одаривать благом,
а кого наказывать, Его нельзя задобрить заколотым бараном и наигранным
покаянием…
- Капийцы считают, что они одни верно понимают Его замыслы?…
- Самые древние храмы Единого находятся в нашей стране, Нибур, - резко
оборвал лорда капиец. – Я знаю, что говорю…
- Значит, разврат угоден Единому?
- А что такое разврат? Это слово мне не понятно, его придумало ваше
фальшивое благородное общество. Единый одарил человека способностью любить,
Он дал ему возможность получать наслаждение от плотской близости. Это – Его
дар, и тот, кто отвергает все это – оскорбляет Единого. Вы погрязли в лжи и
высокомерии, вы насочиняли своих «законов чести», и прикрываете ими свое
бесчестье…
- По-твоему, если мужчина уподобляется скоту – он праведник?…
- Самец залезает на самку лишь для продления рода, раз в год, во время
брачного сезона, мой благородный лорд. Мужчина тем и отличается от
животного, что ложится в постель с женщиной не только для того, чтобы
наплодить потомство. А если это так, то не имеет значения, сколько раз и
кому воин дарит свою ласку. Это ваша Высшая Каста скоро станет похожа на
селекционный табун с плановыми вязками, строго по календарю и по времени
течки кобыл…
- Ты забываешься, Всадник…. – в голосе Нибура появилась угроза. – Выбирай
выражения. Я не позволю тебе оскорблять мое общество, даже если оно имеет
свои недостатки. Достоинств у него тоже хватает. А что касается продления
рода… Мужчине вполне достаточно одной любимой женщины, чтобы прожить с ней
много лет и любить ее не только ради рождения детей…
- Неужели? – Всадник притворно изумился. – Вполне достаточно? А что же ты
так дрожал от желания в моих объятиях, Нибур? – издевательская улыбка снова
растянула его губы.
- Я всего лишь человек, Наштак. Надеюсь, что не самых худший среди людей, -
сдавленно процедил сквозь зубы Нибур. – Человеку свойственно поддаваться
слабости и искушениям, и он не всегда способен принять верное решение.
Иначе мы давно пировали бы с Единым на цветущих лугах, как равные среди
равных. Я вижу, ты не знаком с подробной историей нашей страны, и потому я
не буду требовать от тебя извинений. Сейчас, по всяком случае. Но знай,
Всадник – наши женщины заслужили право быть единственными для своих мужей,
наша Высшая Каста положила на алтарь Единого своих лучших воинов, и
пропитанные их кровью тарнские холмы дают ей право называться Высшей.
Единый уберег нас от войн, Он дал нам силы воздвигнуть крепости и города,
создать и укрепить наше государство. Значит, наши законы Его не оскорбляют.
А потому мы будем их чтить.
Наштак презрительно хмыкнул, но ответа на слова Нибура не последовало.
Оставшуюся часть пути они проделали молча. И лишь у самого входа в шатер
рука капийца легла на плечо Нибура. Лорд Тарны обернулся.
- Нибур… Возможно, я был неправ. Извини меня, - Всадник слегка сжал его
плечо, словно усиливая значение сказанного.
- Ладно, Наштак, все нормально… Я тоже не образец добродетели… -
примирительно улыбнулся Нибур.
- Да уж, мой лорд… - рассмеявшись, Наштак хлопнул Нибура по плечу и первым
вошел в шатер.

Суховей не затихал ни на секунду. В этот день он был особенно силен и
порывист. От него сбивалось дыхание и слезились глаза. Лошади двигались
медленно, их копыта утопали в сыпучей почве. Начался самый трудный участок
пути тарнской экспедиции в Дикой Степи.
То здесь, то там из земли торчали серые гряды валунов. Ветер обтесал и
пригладил песком их гранитные лбы. Иногда каменные преграды попадались
прямо на пути, и их приходилось обходить. Сейчас Нибур по достоинству
оценил крепкие копыта суру-танцев. Мулы ни разу не споткнулись и не сбили
себе ноги, что нередко случалось с другим вьючным скотом.
В эту часть Степи не захаживали, по словам кочевников, даже местные жители.
Полей, пригодных для выпаса, здесь не было и в помине.
Наштак то и дело поднимал глаза туда, где в покрытом сизой дымкой небе
тускло просматривался солнечный диск, и при необходимости корректировал
направление их движения. Блуждая между камнями, не мудрено было сбиться с
правильного курса.
Прошло два дня с тех пор, как они расстались со степняками. И со вчерашнего
вечера люди и лошади боролись с суровой природой.
Нибур прикрыл воспаленные веки. Саднило их нещадно. Нащупав рукой флягу с
водой, он поднес ее к сухим губам и сделал несколько глотков. Вдруг Буран,
всхрапнув, поскользнулся на правую ногу и чуть не упал на колено. Нибур,
резко вздернув повод, выровнял коня и крикнул Наштаку:
- Животные устали… Надо дать им отдохнуть…
- Ха… Думаю, люди устали не меньше… - отозвался Всадник. – Впереди каменная
гряда. Там и остановимся…
Достигнув гряды, Нибур и Наштак спешились и сели на землю с подветренной
стороны, откинувшись спиной на каменную плиту. Ветер завывал над их
головами. Cкоро Нибур заметил, что порывы его стали слабеть.
- Если так пойдет дальше, мы сможем двигаться быстрее… На меня эта Степь
уже тоску наводит… - услышал он рядом голос капийца. От Всадника тоже не
ускользнула перемена в настроении буйной стихии.
Ураган исчез так же внезапно, как начался. Закрутившись сотнями маленьках
воронок-смерчей, он медленно осыпался вниз. Воздух все еще был пыльным, но
небо заметно посветлело.
- Неплохо бы осмотреться, как думаешь?… И смотровая площадка вполне
пристойная, - отряхнув кое-как одежду, ставшую грязно-бурой, Всадник, ловко
цепляясь за выступы камней, полез на гребень валуна.
Нибур поднялся с земли, и тут его скрутил приступ безудержного кашля. По
горлу словно скребли кошки, на зубах мерзко скрипел песок.
- Нибур!… - Наштак уже стоял на валуне. – Иди сюда…
- Что там?… - отдышавшись, Нибур поднял голову.
- Ты должен сам это увидеть… Лезь ко мне, - Всадник, прикрыв глаза ладонью
от солнечного света, смотрел на восток.
Проворчав что-то себе под нос, Нибур полез на камень. Капиец наклонился и
подал Нибуру руку, помогая встать на гребень.
Перед Нибуром раскинулся унылый песчано-каменный ландшафт. Однако вдали,
помимо колючего кимиза, появились другие кусты, с большими, хотя и редкими
листьями. Под кустами вяло зеленели пучки травы. Но и этого слабого
«маячка» было достаточно, чтобы понять, что их переход по Дикой Степи
близится к концу. Но внимание Наштака привлекло совсем другое.
Совсем рядом с ними из навеянных песчаной бурей барханов поднималась
грозная фигура воина. Исполинская каменная статуя накренилась, за ее ноги
цеплялись чахлые степные вьюнки. Когда-то над ней потрудились искусные
мастера, вылепив ее из безликой громады и придав идеальную форму каждой
складке плаща и каждому звену кольчуги. Время сгладило суровые черты
мужественного лица, по правому плечу тонкой паутинкой змеилась трещина. В
правой руке воин держал широкий длинный меч, а пальцы левой зарылись в
густую шерсть огромной собаки, стоящей рядом. Острые настороженные уши,
длинный пушистый хвост и хищный оскал делали пса похожим на волка На шее
зверя виднелась не то лента, не то ошейник. В этом месте порода попалась
мягче и раскрошилась, оставив глубокую выщерблину.
Одинокая фигура произвела на них сильное впечатление. И хотя ни лорд Тарны,
ни Всадник не обсуждали между собой странную находку, оба почувствовали,
как их пронзило ощущение могучей силы и, вместе с тем, непонятной
обреченности и тоски, которое исходило от древнего монумента. Будто они
неожиданно окунулись в круговорот времени, перед мысленным взором в одно
мгновение пронеслись века, и в мертвом камне шевельнулась душа. И чья-то
воля мягко, но властно коснулась их сознания, благословляя, оберегая,
предупреждая.
- Ты видел когда-нибудь нечто подобное?… - не отрывая глаз от статуи, тихо
спросил Всадник.
- Нет… Я даже не слышал упоминаний об этом… - спустя секунду отозвался
Нибур.
- Хм… Эдакая махина посреди Дикой Степи – все равно что иголка в стоге
сена… Возможно, сюда уже сотни лет никто не забредал… Интересно, кого
изображает этот памятник?…
- Рано или поздно мы это выясним… А может и нет… Не будем терять время,
Наштак, надо двигаться дальше, - последний раз окинув взглядом каменного
воина, Нибур спустился вниз.
Следом за ним на землю спрыгнул капиец.
Обогнув статую, они двинулись дальше на восток. Могучий воин еще долго
виднелся позади, провожая взором караван, но скоро и он скрылся из виду в
туманном мареве.
Почва потемнела и сделалась плотной, лошади зашагали бодрее. Легкий ветерок
принес с собой запах свежести. На новых кустах прибавилось листьев, а
кое-где между ветками зажелтели маленькие яркие цветы.
Дикая Степь осталась позади, под копытами коней вовсю зеленела трава.
Нибур достал карту и сверился маршрутом. Все шло как надо, и, если судить
по отчетам второй экспедиции, очень скоро они должны были достигнуть
Дэрмура.
Над полем уже сгущался вечерний туман, когда спутники наткнулись на следы
старого кострища. Недолго думая, они решили остановиться здесь до утра, тем
более что вокруг вовсю клубились белые облака, и скоро даже ближние кусты
просматривались с трудом.
Припасы постепенно таяли, но расходовали их экономно, и, по первым
прикидкам, еды должно было хватить на неделю вперед. Животных расседлали и
пустили на подножный корм, благо недостатка в сочной траве тут не было.
Нибур долго не мог заснуть, несмотря на усталость и тяжелый переход. Рядом
время от времени ворочался капиец, которому, очевидно, тоже не спалось.
Десять дней назад, когда лорд Тарны покидал столицу Пограничья, цель их
экспедиции казалась ему слишком далекой и абстрактной. Эта поездка
воспринималась Нибуром не только как политически важная миссия, но и как
повод встряхнуться, не раскиснуть в болоте повседневной рутины. С таким же
настроением он отправился бы и в Вольные Земли, и в Анадирские аудитории.
За время их похода многое изменилось. Старая легенда из пыльного тома
баронской библиотеки обрела новый смысл, и все меньше напоминала ему
красивую сказку. Запретный Лес был где-то рядом, и Нибур с пугающей
реальностью ощущал его молчаливое присутствие. Он чувствовал себя пловцом,
который стоит на утесе над незнакомым озером, и не знает ни его глубины, ни
обитающих в нем опасных тварей. Но прыжок неизбежен, и здесь личные
качества, ловкость и сила пловца идут бок о бок с волей Единого, и лишь от
Него зависит успех или поражение. До сего времени они шли, опираясь на
известную барону информацию и на рассказы местных жителей, и это не раз
помогало им в пути. Теперь же воинам придется рассчитывать только на
собственный опыт и интуицию, а нечаянная ошибка может стоить им жизни. Но
несмотря на все это, Нибур понимал, что только в Дэрмуре они получат ответ
на многие интересующие их вопросы. Старый охотник Ендарь, рассказ
грассийского наемника, чудовище Дикой Степи, каменная статуя среди песка.
Эти странные события сплетались между собой звеньями одной цепи, которую,
если повезет, им предстоит распутать. И конец этой цепи терялся в Лесу…
Сон сморил Нибура и Наштака лишь под утро, когда туман начал редеть, и на
листьях пузатыми каплями стала собираться прозрачная роса.
Когда лорд Тарны проснулся, ему в глаза ударил яркий свет, ослепив и
заставив зажмуриться. Солнце уже довольно высоко стояло над горизонтом,
лошади хрустели травой недалеко от костра, справа доносилось ровное дыхание
спящего Всадника. Нибур сел и осмотрелся по сторонам. То, что он увидел,
заставило его медленно подняться на ноги.
Перед Нибуром, упираясь роскошными кронами в чистое голубое небо,
возвышались могучие деревья. Мягко шелестела отливающая изумрудом листва,
переплетались гибкие ветви, мощные корни цепко держали многолетних гигантов
на плодородной земле.
У Нибура перехватило дыхание, он вдруг остро и отчетливо ощутил всю свою
слабость и беспомощность по сравнению с этой живой громадой. Эти деревья
росли здесь, когда его еще не было на свете. И они будут расти, когда
сгниют в могильном кургане его кости.
С севера на юг, насколько хватало взгляда, во всем своем первозданном
величии и гордой красоте раскинулся Дэрмур, один из самых прекрасных лесов
этой Земли.

Глава 6

- Нибур… - Наштак уже стоял рядом. Лорд Тарны даже не заметил, как он
проснулся. – Если я правильно понимаю, мы у цели? Это и есть твой Дэрмур?
- Да. Это и есть Дэрмур. Здесь кончается карта Кэгарда и начинается наша
миссия, Всадник.
- Хм… Пока ничего ужасного в этих дубах я не наблюдаю… Разве что толщиной
они в три обхвата каждый…
- Нигде не видно ни просеки, ни дороги, ни проезжей тропки… Хорошо хоть
места между деревьями достаточно, чтобы проехать… - задумчиво констатировал
Нибур.
- Ха! А ты, мой лорд, видимо, рассчитывал найти тут торговый тракт, мощеный
гравием? – скептически усмехнулся Наштак. – Боюсь, караваны тут не ходят.
Хотя и разбойников мы вряд ли встретим…
- Думаю, мы и без них кислых щей нахлебаемся… Похоже, наша ночная стоянка –
след пребывания третьей тарнской экспедиции. Последний отчет они прислали
барону как раз из лагеря, разбитого вблизи Дэрмура, - Нибур еще раз
внимательно осмотрел стену Леса.
- Эх… Ладно, за неименим рейской ухи сойдут и щи… Пошли собираться, -
обреченно махнув рукой, Всадник пошел к костру.
Через полчаса, подкрепившись и поседлав коней, экспедиция была готова
продолжить путь.
Нибур решил двигаться строго на восток, при необходимости допуская
небольшое отклонение от курса. Так легче было ориентироваться в чаще.
Приблизившись к Лесу, они выбрали наиболее широкий проход между деревьями,
и Наштак первым решительно тронул коня, направляя вперед, под тенистые
своды. Неожиданно черный жеребец, который раньше беспрекословно подчинялся
хозяину, встал как вкопанный, словно налетев на невидимую преграду.
Упершись всеми четыремя копытами в землю, Гром, фыркнув, замотал головой.
- Это что еще за хвост кобылий… - Всадник резко ударил коня шенкелями,
приказывая идти дальше.
Гром вскинулся на дыбы и попятился, приседая задом.
- А не плачет ли по тебе плетка, мальчик мой? – Наштак одернул повод и
жестко поддал коня каблуками под ребра.
Жеребец, заржав, отбил задом. Стоявший сзади мул еле успел увернуться от
мелькувших в воздухе копыт.
Наштак соскочил с седла, перехватил повод и, взяв Грома за нащечные ремни
уздечки, посмотрел коню в глаза:
- Что случилось, родной?…
Жеребец замер, нервно поводя боками. Всадник обнял коня за шею и,
оглаживая, тихо заговорил с ним по-капийски. Его голос был ласковым и
успокаивающим. Через несколько минут Гром шумно вздохнул и ткнулся мордой в
плечо Наштака. Всадник снова сел в седло, и конь, осторожно ступая между
узловатых корней, вошел в Лес.
Нибур замыкал караван. Буран не проявил беспокойства, но когда над головой
сомкнулся зеленый шатер, лорд Тарны почувствовал, что они будто переступили
рубеж миров, нарушили многолетнее спокойствие Леса, и теперь Дэрмур
внимательно следил за непрошенными гостями. Опять появилось неприятное,
настораживающее чувство взгляда со стороны. Это мешало сосредоточиться, но
через некоторое время Нибур привык к окружающей незнакомой обстановке.
Наштак, по-видимому, ощущал то же самое, но поведение Грома гораздо больше
волновало его. Он ехал молча, нахмурившись, погруженный в свои мысли. Нибур
знал, как доверяет капиец своему коню, и хорошо понимал беспокойство
Всадника.
На первый взгляд Дэрмур не слишком отличался от обычного леса, разве что
высота и возраст деревьев вызывали невольное уважение. В основном вокруг
росли дубы, перемежаясь с похожими на орешники высокими кустами. Но по мере
продвижение каравана в глубь чащи то здесь, то там стали появляться ели и
сосны, такие же высокие и сильные, со стройными прямыми стволами. Их
становилось все больше, воздух наполнился горьким ароматом свежей смолы.
Трава уступила место мху, а земля покрылась толстым слоем опавшей хвои.
В густой кроне слышался щебет птиц, а пару раз они замечали маленького,
юркого и очень пушистого зверька, похожего на белку, который, завидя
чужаков, тут же прятался в ветвях. К удовольствию Нибура и Наштака, а
особенно их четвероногих попутчиков, здесь практически не было надоедливых
насекомых, которые обычно тучами роились в подобных местах, отравляя жизнь
и пешим, и конным путешественникам.
Несколько раз он останавливались, делали небольшие передышки и двигались
дальше. По бездорожью идти было непросто, и за первый день их перехода они
не намного углубились в Лес. Но это не слишком огорчало их. Гораздо важнее
было то, что пока они не встретили на пути серьезных препятствий и
проблем.
Вечерело. Между деревьев сгущалась темнота, затихал гомон и писк лесной
живности. С востока на Землю опускалась ночь, их первая ночь в Дэрмуре.
Весело и жарко занявшись, валежник быстро прогорел. Нибур, помня
происшествие в Дикой Степи, не стал снимать брони. Однако на сей раз это не
вызвало колких замечаний Наштака. Всадник все еще был хмур, и Нибур решил
не тревожить его разговорами.
Теперь доверять свою жизнь коню, пусть даже хорошо обученному, было
непростительной беспечностью. Первым охранять лагерь вызвался капиец. Он
сел напротив костра и откинулся спиной на толстый сосновый ствол, а Нибур
лег спать. Они условились, что лорд заменит Всадника около двух часов
ночи.
Нибуру снилось, что он рубится на мечах, рубится жестоко и страшно, но
никак не может одолеть противника, очертания которого расплываются в
бесформенной чернильной тьме. Изнуряющий бой продолжался долго. Руки и ноги
стали наливаться свинцом, и он уже двигался с огромным усилием. Земля под
ним закачалась, подалась, и Нибур медленно стал проваливаться в липкое
болото. Трясина сковала его, затягивая в смертоносную пучину. Он пытался
вырваться, но тело перестало подчиняться, вязкая жижа жадно впилась в свою
добычу. Даже дышать стало трудно.
Вдруг что-то словно взорвалось в нем, подбросило вверх, вырвав из цепких
лап кошмара. Нибур с усилием открыл глаза. Над ним чернело усыпанное
звездами небо. Ничего подозрительного вокруг не происходило, но что-то было
не так. Совсем не так, как надо. Стволы сосен и раскидистые лапы елей
серебрились в тусклом лунном свете, покрытые белесым налетом, будто
обсыпанные сахарной пудрой. Нибур попытался встать, но не смог даже
пошевелиться. Это заставило его окончательно проснуться, и в ту же минуту
он с ужасом понял, что за безликий убийца преследовал его во сне. ХОЛОД.
Настоящий зимний мороз. Изо рта в такт дыханию шел пар, а в белой крошке на
ветвях Нибур угадал кристаллы инея. Собрав все силы, лорд сделал отчаянную
попытку оторваться от земли, но ему удалось только приподнять голову. Он
почти не чувствовал тела, а смерзшаяся ледяная кольчуга облепила его
негнущимся панцирем.
Посмотрев вправо, Нибур увидел Наштака. Капиец спал, сидя у дерева и уронив
голову на грудь.
- Н-н-наштак… - дернулся было Нибур, но челюсти тут же свело ознобом, а из
горла вместо крика вырвался слабый хрип.
Сжав зубы, лорд неистово начал бороться с сонной истомой, которая вновь
навалилась на него. Раз за разом Нибур повторял отчаянные попытки, и
наконец ему удалось с усилием сесть. Если бы не броня, он давно уже сумел
бы подняться на ноги. Эта борьба дала результат, застывшая кровь побежала
по жилам быстрее, руки и ноги больно кололи иглы оживающих нервов.
- Наштак!… - на сей раз крик получился громче.
Застонав, Нибур медленно поднялся и на негнущихся ногах подошел к
капийцу.
– Проснись!… Ну же!… - повторял он с удвоенным упорством, встряхивая
Всадника за плечи.
Нибур не помнил, сколько прошло времени, прежде чем его зов возымел
действие. Всадник вздогнул и открыл глаза.
- Нибур?… Что за…? – у Наштака тут же заметно заплясали зубы, и его стало
нещадно трясти, как в лихорадке. – В-в-вес-село…. В-в-о имя Единого… Ч-что
это?…
- Помоги мне… - Нибур выразительно скосил глаза на кольчугу.
- Да, я понял… Кольчуга… Ее нужно снять… И как можно быстрее… Сейчас…
Потерпи…
С броней пришлось возиться довольно долго, пальцы моментально примерзали к
металлу. Наштак сдавленно ругался по-капийски, Нибур молчал и помогал, как
мог. Когда кольчуга с сухим хрустом упала на землю, лорд почувствовал себя
намного лучше.
-… Костер?… - повернулся он к Наштаку.
- Нет, это долго… Слишком долго… И руки дрожат… Идем к лошадям, быстро… - и
Всадник потащил за собой Нибура.
Мороз, представляющий для людей смертельную опасность, не угрожал большим
выносливым животным. Наштак не стал тратить время на объяснение своих
мотивов, но скоро Нибур сам догадался, что хочет капиец.
Грома Всадник уложил на землю одной короткой командой, затем подвел к нему
Бурана и тоже заставил лечь. Действуя таким образом, он образовал живой,
почти замкнутый круг из лежащих на траве мулов и лошадей. Протиснувшись
между мордой Грома и крупом суру-танца, Наштак вполз в тесное пространство
между боками коней и поманил за собой Нибура. Нибур последовал за ним, чуть
не наступив на хвост дернувшегося мула.
- Осторожно… Иди сюда… - Всадник крепко обнял Нибура сзади за пояс и
прижался к нему. – Давай согреваться, мой лорд… Сейчас речь идет о наших
жизнях и здоровье, так что расслабься, Капийскому Жеребцу не до
непристойностей…
- Надеюсь… - Нибур скептически хмыкнул. Он не видел лица Всадника, но
почувствовал, как тот улыбнулся. – Капийские воины часто спят на боевом
посту?
- Ты прав… Моя вина… - после минутного молчания глухо отозвался Наштак. –
Но я не хотел спать, поверь… Меня сморило как-то сразу, в одно мгновение…
- Хороши разведчики… Чуть не отдали концы при первом же серьезном
испытании…
- Да кто мог ТАКОЕ предвидеть, Нибур?… Это бред какой-то… Чтобы за
несколько часов лето превратилось в зиму?…
- Мы забыли, где находимся, и поплатились за это… А нам бы стоило быть
понаблюдательней…. Хвойный лес… Почти нет насекомых… Пушистый теплый мех
зверей…
Иней таял под горячими животами лошадей, тепло их тел постепенно согревало
дрожащих людей. Нибур и Наштак понимали, что главное теперь – не поддаться
слабости, не уснуть. Важно было продержаться до утра.
- Белое Кольцо… - неожиданно сказал Нибур.
- Ты о чем? – тут же удивленно спросил Всадник.
- Так просто… Видишь ли… В легенде о Дэрмуре сказано, что на пути того, кто
осмелится войти в Лес, встанут три преграды, три Кольца. Белое, Черное и
Серое… - пояснил Нибур. – Зима, снег, иней… Их цвет - белый.
- Кхм… Вот оно что…
- Только вряд ли нам это что-нибудь дает… Все равно мы не сможем
предугадать следующую опасность…
- Ну почему же… Например, мой вороной жеребец взбесится и затопчет нас… У
меня самого, кстати, в имени фигурирует черный цвет. Надеюсь, я не очень
напугал тебя, лорд Тарны? – Наштак легонько ткнул Нибура под ребра.
Нибур вздрогнул от неожиданности и криво усмехнулся..
- А сколько тебе лет, если не секрет? – спросил вдруг капиец.
- Двадцать пять. А тебе?
- Хе… Двадцать восемь. Скажи, ваши законы предписывают уважать старших?
- Не твое дело, - улыбнулся Нибур.
- Ага, значит, предписывают… - ухмыльнувшись, чуть издевательским тоном
подвел итог Всадник. – Не гневи Единого, лорд.
- Как поживает твоя челюсть, уважаемый? – ехидно осведомился Нибур.
Наштак, замерев на секунду, весело рассмеялся. За ним следом засмеялся и
Нибур. Лошади занервничали, Гром приложил уши.
- Тише-тише… Все. Не будем пугать животных… - Всадник подавил приступ
смеха.
Некоторое время они сидели молча.
– Нибур, расскажи о себе, - продолжил разговор капиец.
- О себе?
- Ну да. Какие у тебя чины, звания?
- Хм… Я лорд Высшей Касты Тарны, Первый Советник барона в политических и
военных вопросах, под моим командованием находится третий отряд элитной
Гвардии Кэгарда.
- Ууу… Н-да… - издевательские нотки в голосе Наштака исчезли. - Нибур…
Может расскажешь, где ты воевал? Или это тайна?
- …Нет… Не тайна, - Нибур поежился от холода и вздохнул. – Я воевал в
Вольных Землях, Наштак. Четыре года назад…
- Твои шрамы… Они оттуда?
- Оттуда… Тогда я чудом выжил. Я и еще четверо воинов. Из двадцати человек…
Мы попались в засаду, на узкой просеке. Справа были лесистые холмы, слева –
молодая поросль… Кроме мечей, у нас были луки и ножи. Оружие, вполне
подходящее для ближнего боя и стычек на открытых пространствах. Но все оно
оказалось бесполезным, потому что мы не могли даже толком разглядеть
напавших, прятавшихся в тени ветвей. А наша когорта хорошо просматривалась
отовсюду… На нас обрушился град дротиков и арбалетных тяжелых стрел…
Неприятная штука, в общем…
- А что вы вообще делали в Вольных землях? Там, насколько мне известно,
воюет Грассия…
- У нас с грассийцами заключен договор, по которому в случае необходимости
мы предоставляем друг другу военную помощь для локальных боевых действий,
если эти действия не затрагивают политических и экономических интересов
сторон…
- Нибур, ты грассиец? – сменил тему Наштак, видя, что эти воспоминания не
слишком приятны собеседнику.
- Я?… Не совсем… Конечно, в каждом жителе Пограничья есть грассийская
кровь, в большей или меньшей степени. Наша страна – результат грассийской
экспансии… - история была «коньком» Нибура, и он охотно и с удовольствием
продолжил. – Два с лишним века назад грассийские «стальные легионы» под
командованием лорда Эрнарта вторглись на восток. Эти земли тогда делили
между собой два родственных клана – талансы и нуккары. Талансы, чтобы
укрепить свое положение и покончить наконец с претензиями воинственных
нуккаров на господство, заключили с Грассией союз и перешли на сторону
Эрнарта. Нуккары же отчаянно сражались с грассийцам. Но силы были неравны,
и спустя несколько месяцев гордое племя было уничтожено. Тех, кто остался в
живых, вытеснили в суровую степную зону, которую впоследствии назвали Дикой
Степью. Эрнарт стал первым Правителем новой колонии, а его сын, лорд Труэр,
объявил колонию независимым государством.. Грассия в то время вела очень
серьезные переговоры с капийцами. К границе обоих государств по приказам
кесаря и капи-баатара стягивались мощные армии, и Пограничье оставили в
покое… Так вот, - прервал исторический экскурс Нибур. – Талансы и
грассийские колонизаторы через некоторое время образовали единый народ.
Отсюда следует, что во мне по меньшей мере две линии крови, а возможно – и
три. Нуккары тоже оставили свой след в Пограничье. Но ты прав, больше чем
наполовину я все-таки грассиец…
- Твой отец тоже служил Кэгарду?
- Да, мой отец, лорд Лорнэр, долгое время был приближенным барона. Но
болезнь подкосила его, и Кэгард по просьбе отца взял меня, как
единственного сына благородного лорда, в Совет Тарны. Мне тогда было только
восемнадцать, но отец хорошо выучил меня, и я ему безмерно благодарен. Он
был отличным воином и сильным мужчиной, и если бы не та страшная эпидемия в
Тарне, он, скорее всего, поправился бы… Он уже начал чувствовать себя
лучше. Но Единый призвал его к себе. Теперь дома меня ждет только мать…
- А невеста? – подкрепив свой намек очередным тычком в бока Нибура, Всадник
опять увел разговор в новое русло.
В умении правильно направлять нить рассуждений Наштаку не было равных. Но,
рассчитывая взбодрить Нибура, он по незнанию снова наступил на «больную
мозоль».
- … И невеста… тоже… - ответ Нибура прозвучал слишком безразлично для
жениха. Особой нежности в его голосе при упоминании о суженой Наштак не
уловил.
- Кхм… - многозначительно хмыкнул Всадник после минутной паузы . – Это,
конечно, не мое дело… Но… Ты любишь ее, лорд?
Нибур всегда был человеком замкнутым. Он редко обсуждал свои личные
проблемы, даже со старыми друзьями. Иногда он просил совета у матери,
которую безмерно любил и уважал. Постоянное излияние душевных мук и
радостей он считал недостойным мужчины и признаком слабости характера.
Кроме того, излишняя откровенность иногда могла слишком дорого стоить. Лорд
Тарны быстро научился держать свои суждения при себе, поэтому, возможно,
его мало касались те интриги, которые время от времени пышным цветом
расцветали в Замке Кэгарда и в кругах его касты. Но бывали в его жизни
моменты, когда смятение и боль становились нестерпимыми, когда хотелось
одним махом сбросить с себя этот неподъемный груз.
Правду об их отношениях с Делиной в Тарне не знал никто. Нибур давно
смирился с существующим положением вещей, хотя иногда, с легким презрением
наблюдая за разгульной жизнью некоторых лордов Высшей Касты, он с ужасом
понимал, что вполне может оказаться на их месте. Может стать таким же, как
те, кто, опираясь на Закон, проповедует с трибун семейную верность, имея
при этом, не считая законной жены, пятерых любовниц и двадцать пять
подружек в ближайших поселениях. Двуличие и распутство были противны всей
сущности Нибура. Но одна мысль о том, что ему придется прожить жизнь с леди
Делиной, вызывала в нем хандру.
Тарна осталась далеко позади. Здесь, посреди зимнего леса, не было ни
Высших Каст, ни интриг, ни Законов. Здесь, согревая друг друга своими
телами, боролись с лютым морозом два воина. Каждый из них уже не раз спасал
напарника от больших бед, а то и от самой смерти. И каждый был готов идти
до конца.
- Нет… Не люблю… - Нибуру показалось, что он услышал свой голос со стороны,
и успел удивиться, как коротки и просты были те слова, которые столько
времени жгли его изнутри медленным мучительным огнем.
- Ну и не люби, пес с ней… Может, в этом загадочном Дэрмуре мы встретим
таких божественных красавиц, что даже такой негодяй, как я, потеряет
голову, - хитро улыбнулся Всадник. – А уж вокруг тебя, мой благородный
лорд, местные девушки хороводы будут водить…
Нибур устало ухмыльнулся, почувствовав, как свалился с души тяжелый камень.
Наштак был неисправим, и временами было нелишне ставить самоуверенного до
наглости капийца на место. Но порой Нибур был благодарен Всаднику за его
неуемный, буйный темперамент, за его бесцеремонность и прямоту, за его
раскованность, а скорее даже – развращенность. Наштак привык брать от жизни
все, что она дает сама, и все, что удается у нее вырвать собственными
клыками. Он умел видеть положительные стороны в любых, самых скверных
ситуациях. Он умел расслабляться и получать удовольствие, он умел жить
одним днем, одной минутой, мимолетным, существующим лишь сейчас мгновением.
А этого умения иногда так не хватало лорду Тарны.
- Смотри, Нибур, кажется, иней тает… - Наштак, отпустив Нибура и
приподнявшись с земли, осматривался вокруг.
За разговорами они не заметили, как пролетело несколько часов. Небо за
востоке занималось алым заревом, а воздух заметно теплел. Лошади начали
поднимать головы, шевелиться и фыркать. Первые спасительные лучи солнца
коснулись холодной земли, и белое кружево испарилось, превратившись в
разноцветные капли влаги. Сосновый бор очнулся от своего ледяного сна.

продолжение следует...